Алексей
Зарин
Ах,
рухляди
хлебный
запах;
Склепов
вскрытые
язвы;
Нам
возвращают запад
Русскоязычной
фразы;
С
кровью
коряво
втискивают
Ангелов
в списки
каторжных;
И
перед Богом
заискивают
В
своих
лицедействах
святочных...
...В
анатомическом
театре Родина
Премьера
- очередь в
кассы:
После
спектакля,
вроде, там
Будет
раздача мяса...
Гляди!
Перекройка! -
сердце
В
руках
коновалов
бьется. -
Посыпь-ка
его перцем!
Как
оно отозовется?!
И
благовест
бьет
готовность
Тысячелетнего
ожидания...
А мимо
проходит
молодость
И
плюет на
прощание
Не
поднимая
глаз
Я
буду считать
шаги
Вода
на асфальте
прикрыта
зонтами
В
ней
отражаются
лица
но не глаза
Ресницы
дрожат
от нависших
капель
В
арках домов
Триумфаторы
жмутся к
стенам
Их
день
начинался с
прогноза
погоды
на долгие
годы
Вперед
Теперь
у них есть
время
подумать
А
небо не
плачет
Просто
идет дождь
Я
слышал с утра
Свирель
пасторального
века
Над
городом слов,
Над
городом
стиральных
машин, -
Это
хандра
Вздувает
вены
человека.
Но
Мекка
Так
далека от нас,
Впрочем,
как и
Иерусалим.
Есть
способ
устать
И
способ
разводить
баранов;
Можно
пахать,
Учась
употребленью
идей;
Но
вспомни, как
сталь
Однажды
превратилась
в прану!
Рано
Я
перестал
искать
Следы
обыкновенных
людей.
Возможность
уйти
Всегда
лежит в
основе
страха;
Тратится
даль
На
сотни
долговечный
сейчас ;
Мне
далека
Мысль
о
возрожденьи
из праха,
Я
только
смеюсь, когда
Опять
уходит кто-то
из нас...
...Себе
не веря,
жду пророка;
А
он, явившийся
до срока,
Стоит
в раздумье
перед дверью,
Не
в силах
отыскать
предлога,
Чтоб
подождать
еще немного...
Капли
меда
с неба
будут
лететь
целую
вечность
истории
родины
динозавров
завтра не
станет
прока
строк
этих
взять
их!
остались
сладкие
капли меда
на
языке
мертвого
землемера
Кидаю
слова на
ветер
Стая
поминальных
записок
Кружит
над озером
Опустившись
на воду
Каждая
станет
лилией
В
ранах зари
есть
и моя кровь
Любая
лилия несет в
лепестках
Хотя
бы одну каплю
Любви
Все
больше
цветов
Кровь
уходит
Когда Cвятые
Маршируют
(Джазовая
тема Дж. Блека)
Наш
жребий
настолько
ничтожен,
насколько
безропотно
мы принимаем
его из рук
многозвучной
ночи.
Кажется,
вот
наступает
время
признаний -
молча
надломи
тишину -
остается
лишь капля
сознанья до
ясности,
но
именно в этот
миг
по
булыжнику
Вечной
Площади
проходят
маршем сытые
святые.
Их
жемчужные
зубы сжаты
в
предвкушеньи
священной
мести,
вера
вложена в
ножны
и
руки - на
рукоятях;
и
полуночный
час грохочет
кованными
сапогами.
Смотришь
на них сквозь
узкую щель
в шторах,
чтоб
не ослепнуть
от сияния
нимбов,
блестящих
холодным
неоном на
мокром
булыжнике.
Что
ж, ты не
святой, ты
не
маршируешь
даже по
комнате;
поспешно
прячешь
ничтожный
свой жребий
в карман
и
облегченно
вздыхаешь,
когда
последняя
тень крыла
скрывается
за поворотом...
Прозрачные
звуки
Стекло
Отчетливей
зазвучали
отголоски
старой
печали
Руки
твои
угождают
весне
Не
мне...
Скрип
ли паркета
Скрипки
ли снежного
таяния
Снова
слова
Капли
Безумное
лето, где ты!?
Это
-
эхо озябшей
Помпеи,
Желающей
бешеной
ласки
вулкана -
Наши
желания
Наши
потери
Стекло
с
отпечатками
губ и лба
Расскажет
кому-то
случайному
О том,
что мы ждем
тепла.
Алексей
Зарин
Такая
слабая боль
Заплеталась
в связь -
На
лужистой
мостовой
Ты
вымокла,
веселясь;
Высмеяла
без зла
Сдержанной
ласки пыл...
Да
ты ли это была,
Или
я все забыл?...
Алексей
Зарин
прошел
золотым
дождем
прозвенел
по столице
искал
подобие свое
заглядывал
в лица
и
притомился
унюхал
рухляди
хлебный
запах
заболел
клаустрофобией
и
поспешно
ушел на запад
в
поисках
своего
подобия
Первое
Апреля
Всего-то
льда на два
коктейля
Оставил
сгорбленный
февраль,
И
в
разговорчивый
хрусталь
Студеного
натаял зелья.
Вольется
в праздное
веселье
Слегка
простывшая
печаль;
Март
намалюет
пастораль
На
мутных
стеклах
акварелью;
И
время
ринется к
апрелю
По
просыхающей
земле
Подобно
каверзной
змее, -
Чтоб
искушать мое
неверие,
Когда
наступит
первоночь.
Мне
льда любви не
превозмочь!
Я
встретил
Ангела в лесу.
Он
вел себя
вполне
животно,
И
чистил перья
беззаботно;
Я
вынул хлеб и
колбасу
И
предложил
ему охотно:
Курлы-курлы,
чирик-чирик...
Эй,
гули-гули, как
тебя там!
А
он мне
гаркнул
напрямик:
Иди
ты к диаволу,
мужик!
Так
Ангел
оказался
дятлом...
В
Ладе...
Звук-экстаз
до боли
полный;
Камертон,
одев
перчатки,
Так
звучал бы
ночью томной,
Тронув
струны
стройной
скрипки.
В
блеске
лаковой
улыбки
Нотки
чувств
играют в
прятки;
И
высокий тон
томленья
Мне
заламывает
руки;
Я
в плену
нелепой муки,
-
Доведен
до
иступленья, -
Прокричу
надсадно: Ну
же!!
Ты
ответишь: Дурачок...
Не
камертон мне
вовсе нужен,
А
властно -
ласковый
смычок!
Мы
несли ахинею
через
плоские
земли
в
изнеженных
пальцах руки
Прислушайтесь
-
это под
аркой моста
затихают
наши шаги
Там
в глубине
под аркой
моста
темнота
